В принципе неплохо так, читать можно.
Особенно доставляет трип студента по Сибири, стремительно замерзающей, как он выживал, как убил мародера и сам попал в плен (не раз).
Но больше всего мне нравятся моменты с выживальщиками.
Итак, город Н-ск, Западная Сибирь. Ядерная зима, температура в среднем -40.
В бомбоубежище несколько тысяч человек, наверху несколько постов наблюдателей.
...Павел схватил трубку армейского полевого телефона. Рядом на столике до сих пор пылился обычный домашний, и даже шнур был воткнут в розетку.
— Наблюдательный пункт, что у вас там? — голос дежурного на том конце провода был сонным и раздраженным. Давненько не объявляли тревогу, и «внизу» успели отвыкнуть.
— Это Ефремов. Замечены посторонние, подают световые сигналы ракетами. Похоже, хотят связаться с нами. Оповестите Сергея Борисовича.
— Ждите. Сейчас разбужу. Ух и злой он будет…
— Да быстрее, блин! — раздраженно бросил лейтенант. — Бегом беги, а то они тут, кажись, Новый Год отмечать собрались. Демаскируют нас на хрен.
Через четверть часа сам Демьянов «в силах тяжких» выдвинулся навстречу пришельцам.
Карабкаясь по лестнице запасного выхода вместе с отборными вояками, майор пытался постичь логику таинственных гостей. Те явно знали об Убежище, или, по крайней мере, о том, что здесь есть нечто большее, чем кучка уцелевших. Но вместо того чтобы организовать скрытное наблюдение, они раскрывали себя. Широкий жест, который вроде бы должен говорить о мирных намерениях. Или о том, что гости успели все разведать и высмотреть. А насчет намерений… кто знает? Время такое, что доверять можно только себе, да и то с оговорками.
К тому же пришельцы раскрывали не только себя. Своими фейерверком они показывали, что в районе остались не только замерзшие покойники, а это было крайне нежелательно. Академгородок выглядел покинутым, вокруг запросто могут бродить опасные вооруженные гады. Звездюлей за этот первомайский салют им надо дать, пришельцам, будь они хоть из Красного креста с полумесяцем.
А имелся ли другой способ связаться с Убежищем, не зная, где точно оно находится?
Как бы то ни было, риск был обоюдным. Пришельцы тоже подставили себя под удар, пытаясь привлечь внимание «подземных жителей». А значит, не меньше в них нуждаются. И об этом на переговорах следовало помнить.
Когда они были в десяти шагах от ступеней, навстречу выступила темная фигура. Автомат человека спокойно висел на ремне, лицо было закрыто капюшоном и тем, что майор поначалу принял за лыжные очки. Фонаря у встречающего не было, но проблем с ориентацией в пространстве, как и стрелки в окнах, он не испытывал. Что могло означать только одно — у гостей тоже имеются ПНВ, и возможно, военного образца.
Человек помахал рукой: следуйте, мол, за нами.
— Ступенька,- предупредил он, открывая железную дверь.
Надо же, внимательный какой.
Они оказались внутри, но зажечь фонарь Демьянову не позволил. В ярко освещенном круге возле баскетбольного кольца расположилось трое в зимнем камуфляже. Явно какие-то охотничьи костюмы, поди, еще и мембранные. Сам Демьянов был в простой «Горке», тяжелой и не дышащей.
В зале наверняка находились и другие, и майор кожей чувствовал, что на него направлены взгляды, а может и стволы.
...
Но вряд ли это засада — какой смысл? Им пока нечего делить, да и заложники разменной монетой не выглядели. На вид все мужики бывалые, лет по тридцать, в Убежище держались спокойно, хоть их и посадили под замок на всяких случай. Таких на убой не отправляют.
Бойцы Демьянова разглядывали незнакомцев с нескрываемым любопытством. Еще бы, это был первый встреченный людьми из Убежища организованный отряд. Не беженцы, не мародеры, не оборванная завшивленная толпа, а именно воины в опрятной форме, сытые и уверенные в себе. О чем обитатели подземного поселения могли думать, глядя на гостей? Что там, во внешнем мире, не только холод и смерть? Что есть хоть какая-то надежда и хоть какой-то порядок?
С порога окинув встречающую сторону цепким взглядом, Демьянов постарался определить главного. И интуитивно поставил на того, кто стоял посредине.
Типаж Дольфа Лундгрена — белобрысый, двухметровый, с тяжелым квадратным подбородком и проницательными голубыми глазами. Истинный ариец, бляха-муха. На первый взгляд лет тридцати с хвостиком, но, может, и постарше.
«Или это у всех теперь глаза такие, что выглядят на пять лет старше, чем в паспорте?»
— Владимир Богданов, — коротко представился тот самый, белобрысый первым протянув ладонь для приветствия. Явно лидер, к гадалке не ходи. Правда, остальные скорее его кореша, а не подчиненные. Хотя авторитет чувствуется, и большой.
Демьянов пожал протянутую руку и представился (не уточнив, что он в отставке). Рукопожатие было крепким, но формальным, как и должно быть. Чай, не друзья не разлей вода.
Руки у того были обмороженные, в свежих мозолях, что контрастировало с довольно-таки холеным лицом. Майор попробовал методом Шерлока Холмса определить, что за тип перед ним. Видно было сразу, что человек небедный. Но не хамло, которое из грязи в князи, и не накачанный стероидами буйвол. Понтов дешевых нет, что часто бывает у призеров-атлетов-медалистов. Почти наверняка был бизнесменом средней руки, а спортом занимался чисто для души. Мускулатура такая бывает, только когда тренируешься по программе и систематически, а не разок по выходным вместо боулинга. Борец или тяжелоатлет. Демьянов сам задохликом не был, но все же почувствовал укол зависти из-за своего провисшего брюха. Представил, как смотрится рядом с ним — чуть одутловатый мужик, выглядящий на весь полтинник, особенно после жизни ниже уровня земли. Лысеющий, с неаккуратной бородой в мятом камке поверх не очень свежей тельняшки. Он знал, что выглядит бесконечно усталым, хотя последнюю неделю не поднимал ничего тяжелее ручки.
По сравнению с ним гость смотрелся безукоризненно. Чисто выбритый, даже, мля, одеколоном благоухает, импортный камуфляж отутюжен и сидит как влитой. Таким же подобранным и подогнанным выглядело и остальное снаряжение. Почему-то чувствовалось, что не с чужого плеча снял и не из магазина утащил. Все его, личное. Вычищенные ботинки дополняли образ.
— Начнем, что ли. Вопрос номер «раз», — открыл переговоры Демьянов. — Как вы нас нашли, товарищи?
— Без обид, но вы особо не прятались, — объяснил гость. — Даже канал не меняли, на одной частоте базарили. 27 августа были проездом в ваших краях, вот и услышали позывные. Случайно. Слушали полчаса, и за это время вы раз десять назвали координаты этого вашего убежища. Неосторожно.
Демьянов нахмурился — не любил, когда указывали на его ошибки — но себя сдержал. Нечего сейчас характер показывать. В конце концов, это правда. Прокололись, перед всем районом себя засветили. Слава богу, никто другой, позубастее, не услышал и не заглянул на огонек.
— Допустим, — кивнул майор, подперев подбородок кулаком, — Было дело. Дураки были, думали, вот-вот это кончится, и будет как раньше. А все люди вокруг, мол, только бедные и несчастные погорельцы, которые нашей помощи ждут. Что могут быть и такие, кто нас в расход ради продуктов пустит, как-то не верилось. Никто нас к такому не готовил.
— Понимаю. Такое даже в академии генштаба не изучают. Мы тоже несколько раз чуть не попали, хоть и готовились специально.
Майор с трудом сдержался, чтобы не переспросить. Он не ослышался? «Готовились». Да кто ж они такие, если могли готовиться к этому? Нет, точно не армия. Видно и по речи, и по манере держаться. Но и не банда имени батьки Махно. Так кто же тогда?
Здравый смысл подсказывал Демьянову, что перед ним больше, чем просто компашка горожан среднего достатка, объединившихся для продления своих дней. В подборе экипировки, тактике и поведении, во всем виделась система.
— С этим ясно, — согласился он. — Не против, если я задам вопрос номер два? Вы-то о нас уже много знаете. А вот кто вы?
— Сурвайверы.
— Сурв… что? Это по-французски? — Демьянов нахмурился, ему не нравилось чувствовать себя идиотом.
— Если по-простому, то выживальщики.
Ни хрена себе «по-простому»!
— Понятно, — кивнул майор, хотя ни черта ему понятно не было. — Кружок вышивания, стало быть. Да мы все теперь в некотором роде выживальщики. Раньше-то кем были? На армию не похожи.
— Армии нет. Раскатали в блин.
— Быть не может, — не поверил Демьянов.
— Мы были в Пашино. Там ракетная часть.
— Так она ж заброшена.
— Рядом действующая. Была. Уничтожена с многократным перекрытием. Термобарические бомбы. Видели уничтоженные военную технику и машины. И гражданскую тоже. Наверное, ошибочка вышла. Видели беспилотники. Похоже, наши друзья не жалели даже ракетой по одиночному грузовику пулять. Чтоб с многократным перекрытием.
— Ясно. Ну и кто вы?
— Назовем так, народная милиция.
— Менты, что ли? — Сергей Борисович приподнял брови. — Да ну, не скажешь.
Для майора эти два слова, поставленные рядом, звучали как «горячий снег».
— То есть народное ополчение, — без вызова в голосе пояснил Владимир.
Фраза запутала Демьянова окончательно; на ум пришли Минин с Пожарским, Отечественная война 1812 года и Битва за Москву. Партизаны, епть.
— Ну, хорошо, — вернул Сергей Борисович разговор в понятное ему русло. — Допустим. Вы выжили и вот вы тут. Чего хотите-то?
— Дружбы, — коротко ответил гость.
— Но почему именно от нас? — настаивал Демьянов.
— Сергей Борисыч, может, хватит кота за яйца тянуть? — рубанул воздух рукой Владимир. — Неужели не ясно?
— Без обид, голова сегодня плохо соображает загадки отгадывать.
Несколько секунд гость сверлил майора испытующим взглядом, а потом сдался.
— Сами подумайте. Вокруг не так много народу, половина озверела настолько, что шмаляет по всему, что движется, а другая половина прячется так, что хрен найдешь. Я уж не говорю про людоедов… А по вам видно, что нормальные люди. Вместо того чтоб запереться и повыгонять дармоедов, развернули эту идиотскую спасоперацию. Благородно, конечно, но глупо. Идеалисты, выходит. Это здорово. Потому что тошнит от практичных уродов с их вечным: «Умри ты сегодня, а я завтра». Дерьмократы, что ж вы, суки с нами сделали… Случись эта хрень при Сталине, Серегей Борисыч, — он доверительно посмотрел ему в глаза, — мы бы пережили ее. Не впервой. Поднатужились бы, потеряли две трети населения, но выжили бы как нация. А сейчас каждая вошь думает только о себе, вот и дохнем поодиночке.
Тут Богданов оборвал себя сам.
— Пардон, Остапа понесло. Комплекс вины гложет. Сами живы потому, что захапали продукты целого района. Отгородились от всех и жрем их, пока наши соседи едят друг друга, в прямом смысле.
— Везде так, — согласился Демьянов. — Ну а мы вам зачем? У нас в Убежище проблем хватает.
Это был завуалированный вопрос: «А зачем нам вы?».
— Мы свои и не навязываем, — Богданов, похоже, хорошо понял, — Никому на шею садиться не будем. Еда у нас своя, да и где жить есть. Я говорю о партнерстве, а не «сами мы не местные, пустите обогреться».
— Вот это лучше. Сколько у тебя людей, Володя? Можно на «ты», ничего?
— Идет, — согласился Владимир. — Взвода полтора будет, если брать взрослых мужчин, хотя у нас и бабы за себя постоять могут, оружием все владеют. Еще пригрели срочников нескольких… интересные вещи, кстати, рассказывают. Ну и баб из деревни, чтоб не было недокомплекта. Живем большой дружной шведской семьей, ха-ха. А у вас сколько под ружьем?
— К батальону подходит.
Он заметил удивление на лице Богданова. Видимо, тот не ожидал. Майор выдавал информацию дозировано, не уточнив, что из этого батальона два трети едва знают, как держать автомат, да и остальные боевого опыта не имеют. Одна численность, если они пришли не с миром, им ничего не даст, зато может стимулировать на дальнейший обмен информацией.
— Выживальщики, значит… — повторил майор. — Ладно, без бутылки тут не разобраться. Ну, проходите, гости дорогие. Милости просим, коли не шутите. Перетрем в более комфортных условиях. Только сразу говорю, у нас холодновато. И грязно, не без этого.
Про мембрану и -40 это конечно ха-ха, ну ладно.
Книга в целом читабельная.