О тактике и действиях LRRP. Также немного о морали))
Будут сплошные цитаты из мемуаров.
Поэтому я просто приведу список книг, откуда это все взято.
(1) Six Silent Men. Book one. Reynel Martinez
(2) Six Silent Men. Book two. Kenn Miller.
(3) Six Silent Men. Book three. Gary Linder
(4) LRRP team leader. John Bulford
(5) The eyes of the eagle. Gary Linder
(6) Charlie Rangers. Don Ericson and John L. Rutondo
(4) Перед заданием мы отмечали маршрут, по которому мы будем следовать, заготовленные артиллерийские привязки, и те места, где мы будем ночевать. Копия была сделана для операционистов, чтобы те знали, где нас искать, если мы пропадём. Ты же информация была нанесена на пластиковый конверт, в котором была наша карта… Мы старались ориентироваться на земле с точностью до ста метров. Если у нас возникал контакт с противником, мы должны были быстро суметь навести вертолёты поддержки и артиллерийские стволы. У командира не было времени читать карту во время контакта. Я взял за правило проверять по карте каждые несколько минут и регулярно останавливаться, чтобы изучать местность вокруг и ориентироваться. Я работал с чтением карты с каждым кто уходил со мной на миссию. Каждый раз как мы останавливались на ночь я давал смотреть каждому на карту, чтобы все знали наше местоположение на случай если на нас нападут и нам придется разделиться и убегать. Я всегда убеждал в полезности ношения карты каждым членом команды.
(5) Большинство забросок производилось при первых лучах света. За час до отлёта ротный клерк будил команду. Никто не завтракал. Пища тормозила нас и приглушала чувства. Никто не мылся перед миссией и не дезодоранился. Запах мыла или другого парфюма был словно красным флагом в джунглях… Мы наносили грим при свете свечи, используя умывальные зеркала смонтированные на столбиках у нас в тентах. Некоторые ребята не красились вплоть до прибытия на вертолётную площадку. Они пользовались сигнальными зеркалами, чтобы видеть процесс. У каждого был свой оригинальный рисунок. Почти все сначала наносили на лицо репеллент, прежде чем красить…Курильщики разделывались с последней сигареткой в полёте. Большинство командиров не разрешали курить в джунглях.
(1) Вертолётчик никогда не позволял машине садиться на землю. Когда вертолёт садится, с основного винта исчезает нагрузка и тот начинает производить характерный звук, присущий только сидящему вертолёту. Противнику на слух не составило бы труда определить, садился ли в этом месте вертолет или нет.
(2) Шестеро ЛУРПов садились как можно ниже, а затем повисали на лыжах вертолета, прежде чем спрыгнуть. Из виса до верхушек слоновой травы было всего чуть больше метра…
(4) В полутора метрах от земли я выпрыгну с вертолёта и побегу к линии деревьев. Луни и Чэмберес будут слева от меня и мы будем двигаться пригнувшись, с оружием, готовым опрыснуть пулями джунгли при первом сигнале неприятности. Мы нырнём в кусты. Секрет в том чтобы оказаться на своём месте, это затрудняется жёсткой посадкой и шоком от происходящего. По другую сторону посадочной зоны Харрис, Мезарос и Тейлор будут делать то же самое. Мы сможем выдать шквал огня по обе стороны посадочной зоны и прикрыть друг друга, если одна из групп попадёт в беду. Преследующий вертолёт пролетит над нашим, который последует за ним на высокую орбиту подальше от места высадки. Наблюдателю покажется, что группа вертолётов задержалась здесь слишком мало чтобы успеть высадить солдат…Все замрут. Мы будем лежать там, в полной тишине и слушать говорящие звуки вроде треска веток, шуршания листвы или металлического щелчка предохранителя АК…Я обожду 20 минут и если никто на нас не напорется, я пойму что мы заброшены без проблем. Луни поймёт меня без слов. Когда он увидит, как я начну копаться в рубахе, чтобы найти панаму (автор снял её, чтобы не сбило вихрем от винтов вертолёта), он радирует Харрису, чтобы тот присоединялся к нам. Когда они будут с нами, Луни отправит сообщение “Старику” чтобы тот отпустил вертолёты. Чем быстрее вертолётная толпа скроется, тем скорее нам будет покой
(4) Я пользовался панамой для протирки пота, потому что она всегда была под рукой. Я знал, что она мне понадобится сегодня. Небо чистое, и температура поднимется выше 100 F градусов. Подмышки на моей форме тёмные из-за жара, стекающий пот щиплет глаза. Мы съедим по 8-10 солевых таблеток в день просто чтобы предотвратить тепловой удар. Прежде чем неделя закончится, наша форма покроется солевой коркой от пота…Пока я жду накопления силы духа чтобы начать двигаться, Мезарос настроит радио на артиллерийскую частоту. Я послушаю его переговоры и дождусь от него подтверждения, что сигнал хороший. Радио Луни уже настроено на частоту Центра. Теперь помощь на расстоянии звонка…Когда прейдет время двигаться, я подниму себя на одно колено и ещё раз проверю направление по карте и компасу. Мы осилим притяжение и поднимемся, и я дам Чэмберсу сигнал выдвигаться. Чэмберс будет вести, а я буду в метре от него. Луни с моей рацией будет третьим в колонне. Я позволю Луни делать большую часть работы с рацией, но она нужна мне рядом. Тейлор последует за Луни, а Мезарос с артиллерийской частотой пятым номером; Харрис, будучи моим заместителем, будет идти позади Мезароса замыкающим
(1) “Красной собакой” называлась тактика побега от противника. Перед началом отхода, мы радируем о помощи, сообщаем свои координаты, азимут нашего отхода и примерное время прибытия. В это же время мы начинаем отбрасываться красными дымами. По прибытию вертолёты отгружали всё, что у них было, по следу красного дыма. Это неоднократно спасало наши жизни в дальнейшем.
(1) Приказы гласили, что мы должны были убивать на своём пути любого, кто ставил под угрозу присутствие патруля.
(1) (в муссонный период) Вечером мы напивались водой, прежде чем завернуться в сырые подстёжки для пончо, чтобы немного поспать. Опорожнение было единственным верным способом согреться. Ты направляешь член на живот под китель и таким образом согреваешь всё тело. Процедура работала, пока моча не остывала. Дождя было так много, что не требовалось много времени, чтобы промыть одежду и тело.
(4) Байрон разбудил меня, положив руку на рот. Он наклонился и прошептал - “Гуки”. Моя кровь застыла. Это не те слова, которыми бы я хотел, чтобы меня будили. Очень медленно я перекатился, положил одну руку на винтовку и нашёл клакер другой. Гуки были на тропе, и мы слышали их разговоры. Я разбудил Чэмберса, который был с другой стороны от меня, и прошептал ему, чтобы тот оставался спокойным и был готов открыть огонь. У NVA были фонарики, и они светили ими по сторонам. Это выглядело, как будто они делились на поисковые группы, и мы слышали, как они заходили в джунгли. Я взял моё спальное укрытие и засунул его под крышку рюкзака.
(5) Вёл команду поинтмэном главный скаут. Его задачей было задавать направление и темп, а также слежение за тем, чтобы не влететь в противника. Его зона ответственности была впереди, от земли до уровня глаз. За ним шёл ведомый (slack). Его задачей был отсчёт расстояния пройденного командой. Это зачастую было очень сложно из-за пересечённой местности, однако лурпы обычно были в состоянии определить местонахождение по карте и компасу. Известные ориентиры было не так сложно идентифицировать, правда, пока команда не оказывалась под тройной кровлей джунглей. В такой ситуации запрос на артиллерийскую базу о дымовом или ориентирующем снаряде, как правило, решала задачу.
Ведомая позиция также прикрывала поинтмэна в случае контакта. Поинтмэн опустошит магазин в зону контакта и начнёт двигаться в конец колонны, проходя мимо ведомого, который в свою очередь опустошит магазин и начнёт уходить назад. Вся команда будет отстреливаться и отходить, пока не разорвёт контакт. Зона ответственности ведомого была по флангам и впереди от уровня глаз и наверх. Он обычно шёл 3-5 метров позади поинта. Командир патруля шёл третьим. Его задачей был мониторинг прогресса и движения всей команды, проверяя, чтобы соблюдались интервалы и общее направление движения. Его положение в центре давало контроль над всей командой в случае контакта по курсу или сзади. У командира не было своей зоны ответственности. Он должен быть не занятым, чтобы следить за остальными. Старший радист шёл позади командира. Его задачей был весь трафик сообщений, освобождая тем самым командира от лишней работы. Он должен был вызывать эвакуацию, наводить артиллерию и вертолёты и вообще чётко передавать информацию релейным командам. Хороший радист был на вес золота в случае контакта. Его зоной ответственности был левый фланг. Младший радист шёл пятым. Он нёс вспомогательное радио. Его зона была по правому флангу. Младший скаут шёл замыкающим. В его задачи входило наблюдение за тропой, проверяя нет ли хвоста. Он также делал всё возможное чтобы не было оставлено никаких знаков присутствия патруля в районе. Каждый боец был всесторонне тренирован и должен был суметь заместить раненого или погибшего товарища.
(6) На следующей неделе нас учили движению в патруле из 6-и человек. Команда идёт колонной друг за другом. Поинтмэн обычно нёс М16 или карабин (обычно все-таки выбор падал на карабин или что угодно другое компактное). Карабин был укороченной версией М16 с выдвижным прикладом и укороченным стволом. Многие выносившие карабин в джунгли считали, что у него есть тенденция к заклиниванию, поэтому его обычно оставляли офицерам или тыловым крысам (в то время как Гари Линдер считает, что рейнджерам не хватало карабинов из-за того, что их мало пропускали действующим частям, здесь автор пишет совершенно обратное!). Ведомый был вторым номером. Его работа несколько повторяла работу поинтмэна, ведомый должен был замечать всё что пропустил поинтмэн. Командир патруля обычно шёл третьим, чтобы ему было легче управлять всей командой. Четвёртым был радист и он никогда не отходил от командира дальше чем на пару метров, на всякий случай. Пятым был тот, кого обычно вооружали гранатомётом с изъятым передним прицелом, отпиленным стволом и прикладом до общей длины порядка 22 дюймов. Модификация таким образом гранатомёта могла ухудшить эффективную дальность оружия, но большинство наших контактов происходили вблизи 50-и метров. Тот, кто нёс такой гранатомёт, привязывал его к рюкзаку т.к. его основным оружием была М16, боекомплект же ему нужно было нести для того и другого. Мы также отпиливали ствол М60 сразу за стойкой мушки (обрезание пулемёта – очень редкое явление), так чтобы пулемётчик не цеплялся за ветки, что производило много шума, когда тот пытался высвободить пулемёт. Также при стрельбе из пулемёта без переднего прицела и пламегасителя, М60 выдавал адское пламя, не говоря уже о грохоте. Гуки обычно старались не слоняться долго в округе чтобы выяснить с кем они имеют дело
(5) Зо решил провести все три дня в районе и наставил всех предельно соблюдать шумовую дисциплину. Мы будем есть холодные рационы, и если нам нужно будет облегчиться нам нужно будет отползти вверх по холму на 15 метров и убедиться в том, что всё хорошо закопано. Запах человечьего дерьма как неоновый свет в джунглях. И американское дерьмо было совершенно другого аромата, чем вьетнамское. Я думаю, это потому что в нашем не было столько рыбьих голов.
(6) После того как мы покинул приёмную офицера и направились в поиски расположения своего взвода я заметил нечто необычное в рейнджерах, которых я встречал по дороге, по сравнению с бойцами 173й парашютной бригады (автор какое-то время прослужил в этом подразделении, до того как ушёл в рейнджеры). Рейнджеры не носили медальоны мира на шеях и не обменивались распальцовкой мира. Они носили медальоны войны. Некоторые доходил до того, что носили уши убитых партизан и северовьетнамцев на шнурках на шеях, снимая их только когда они шли в столовую или в клуб. Когда они виделись друг с другом, вместо того чтобы обмениваться двухпальцевыми знаками мира, они разгибали три пальца в виде буквы W, и говорили при этом друг другу: “war!”.
(6) Я не видел, что там происходило, и единственные звуки издавали жертвы засады, ощущающие шарики из клеймор, пули, шрапнель, порошковый газ, или комбинацию из перечисленного. Относительную тишину нарушил смех Найберта когда тот нашёл нескольких раненных NVA пытавшихся спрятаться. “Ах-ха” Бах из его М16. “Бах бах”. “Ха-ха-ха”. Бах бах бах. Четверо из наших сняли с тел оружие и экипировку и отползли назад к нам. Найберт вышел на связь и стал договариваться об экстракции. После того как он освободился, я сказал ему. “Джим, я взял камеру и собираюсь сфотографировать всё это дело”. Он посмотрел на меня, потом на Шэрки, который сказал, что пойдёт с нами фотографироваться. Было не трудно выбрать тело для фотографии – без особого труда я увидел 5 трупов. Я передал камеру Найберту чтобы тот сделал фото Шэрки с улыбкой на лице и схватившего за волосы одного из гуков.
(6) Я получил письмо от девушки с вложенной в конверт статьёй про четверых студентов Кент Стейтского университета, которых пристрелили солдаты Национальной Гвардии Охио. Она считала, что это было ужасно. Я чувствовал обратное и в ответе написал ей что я желал бы Национальной Гвардии М60 чтобы те смогли убить побольше протестующих. Они были против нашего входа в Камбоджию, что ж, &%ать их. Они наверно были теми же дырками от задниц, что стали бы размахивать вьетнамскими флагами. Это меня бесило. У них не было идей о том, что мы делали в Камбоджии, или почему вторжение было необходимым. Для нас во Вьетнаме было неприятно, не говоря уже опасно, что у противника было место где он мог спрятаться и быть в безопасности…Уже в течение дня кто-нибудь начал ходить по расположению роты и показывать 4 пальца на одной руке и вращая кисть другой.
-Что это такое? - спросил я.
-Это счёт!
-Счёт чего?
-Гвардия - четыре, Кент Стейт – ничего!
Мне понравилось. Нам всем понравилось.
(6) В Пан-Тьете Келли, J.C. и я решили спать ночью в мешках для трупов. Они оставляли холод и насекомых снаружи, но в отличие от спального мешка у которого молния была внутри, молния мешка для трупов была снаружи. Они не были разработаны, чтобы с ними имели дело те тела, которые хотели вылезти наружу. Однако вряд ли какая ночь обходилась без умной задницы, которая под утро закроет меня в мешке доверху, так что мне приходилось прибегать к чьей то помощи, чтобы выбраться.
(6) В своей роте Фэтс создал легенду вокруг себя фотографией, которую он сделал. Команда сидела в засаде, когда гук стал двигаться в их направлении. Фэтс положил М16 и вместо неё прицелился своей фотокамерой. Когда гук подобрался ближе, он его сфотографировал, положил камеру, взял М16 и расстрелял его напрочь.