http://www.gearguide.ru/phpbb/viewtopic.php?f=36&t=2349
В 10.30 вечера 13-го ноября тишина очередной безлунной афганской ночи была нарушена гудением четырех турбовинтовых двигателей одного «Боевого когтя», идущего на высоте 800 футов над пустыней примерно в пятидесяти милях к юго-западу от Кандагара. От самолета отделилось сорок темных фигур, которые опустились на землю за считанные секунды после того, как над ними расцвели парашютные купола, едва заметные на фоне ночного неба.
Парашюты принадлежали тридцати двум рейнджерам из роты «В» 3-го батальона и группе 24-й эскадрильи специальной тактики ВВС из восьми человек. Их задача состояла в том, чтобы захватить взлетно-посадочную полосу в пустыне под кодовым наименованием «Бастонь» и подготовить ее к приему двух «Боевых когтей», каждый из которых нес в себе пару боевых вертолетов AH-6 «Маленькая птичка», мобильный передовой пункт боепитания и дозаправки (ФАРП), а также пилотов и другой личный состав для них. Затем «Маленькие птички» должны были улететь, чтобы атаковать заранее намеченные цели. Объект «Бастонь» стал вторым боевым парашютным десантом рейнджеров в войне [1], но, в отличие от захвата «Рино», эта миссия, безусловно, не являлась пропагандистским упражнением. Брифинга для журналистов в Пентагоне по этому поводу никогда не будет.
Возможно, по итогам встречи с Фрэнксом, 22-го октября Дейли отдал новые руководящие указания, в которых планировщикам группы «Меч» было поручено разработать «план кампании» с проведением операций в районе Кандагара. [2] Операторы и планировщики провели на Масире мозговой штурм. В качестве основы для планирования новых миссий, сотрудники «Дельты» воскресили свой план организации нападения на Бен Ладена из засады, разработанный еще в 1998 году. Ключом к первоначальной схеме была посадка «Боевых когтей» на одно или несколько высохших озерных русел вокруг Кандагара. «Мы решили, что сможем посадить большие транспортные самолеты (C-130) на эти высохшие озера посреди ночи так, чтобы нас никто не видел и не слышал», — писал Блейбер об усилиях 1998 года.
Но прежде, чем группа «Меч» смогла начать реализацию подобных миссий, Дейли, очевидно, изменил свое мнение. В первую неделю ноября он приказал оперативной группе немедленно приступить к планированию передислокации в Соединенные Штаты. К тому времени стало ясно, что при поддержке 5-й группы армейского спецназа, ЦРУ и ВВС США стала набирать обороты кампания «Северного альянса» против Талибов, что оставляло ОКСО, предположительно главную организацию по проведению специальных операций Соединенных Штатов, в стороне. Ошеломленный тем, что Командование может покинуть театр военных действий, когда лидеры «Аль-Каиды» и «Талибана» — и тысячи их бойцов — все еще находились на свободе, Блейбер и другие его единомышленники на лету сообразили ряд концепций и передали их наверх по инстанции, и каким-то образом смогли убедить тех, кто был наверху, включая самого Дейли, позволить им продолжить. Как сказал источник в «Дельте»: «Только потому, что они были настолько [психологически] прибиты и оказались в таком тяжелом положении… из СЕНТКОМа в штаб ОКСО передали: “Хорошо, мы готовы попробовать что угодно”, и в течение нескольких дней передали все это нам обратно». «На данный момент сотрудники нашего вышестоящего штаба были готовы одобрить практически все, что мы им приносили, — и они это делали», — рассказывает Блейбер. [3] «Наконец-то мы получили карт-бланш на все, что мы хотели попробовать на протяжении многих лет», — сообщал другой источник в «Дельте».
В кои-то веки ОКСО дала волю воображению своих операторов, которые в кратчайшие сроки разработали замыслы последующих операций, преследуя две цели: «развить ситуацию» — другими словами, получить более глубокое понимание обстановки на местах — на юге Афганистана и убедить талибов в том, что присутствие США на южном участке шоссе №1 (автодорога, соединяющая большинство крупных афганских городов, включая Кабул и Кандагар, огибающая всю страну) являлось бóльшим, чем есть на самом деле. Вторая цель прекрасно сочеталась со склонностью Дейли к операциям по введению противника в заблуждение. В отличие от кампании партизанской войны, проводимой армейским спецназом и ЦРУ в северном Афганистане, которая предполагала тесное взаимодействие с силами «Северного альянса», операции группы «Меч» на юге страны были самостоятельными миссиями. Вместо того чтобы захватывать и удерживать территорию, цель состояла в том, чтобы отвлечь талибов и помешать им сосредоточить свои силы в Кабуле и Герате. [4]
Хотя конечный замысел и состоял в том, чтобы скрытно вывести группы операторов на место, первые плоды мозгового штурма показывали, что присутствия на местах не требуется. Через пару ночей после объявления Дейли о том, что группа «Меч» отправится домой, с «Боевого Когтя», пролетавшего над холмами за пределами Кандагара, было сброшено несколько парашютов, к которым были прикреплены большие глыбы льда. Идея состояла в том, что после приземления лед растает, и парашюты будут разлетаться по местности, пока кто-нибудь их не найдет и не сообщит об этом, посеяв семена паранойи в умах талибов, когда они начнут задаваться вопросом, где могут быть парашютисты. «Позже мы узнали, что призрачные парашютные десанты не только сбивали врага с толку, но и терроризировали его», — писал Блейбер. [5]
Через нескольких дней после введения в заблуждение ледяными глыбами, другие темные тени, снижающиеся к земле, оказались настоящими операторами, выполняющими одни из самых смелых миссий, решаемых в ОКСО за последние годы: затяжные парашютные прыжки (HALO).
Несмотря на очарование, демонстрируемое в видеоиграх и фильмах, реальные боевые затяжные прыжки, во время которых операторы прыгают с высоты 34900 футов и свободно падают в течение примерно двух с половиной минут, прежде чем открыть свои парашюты всего в нескольких тысячах футов над землей, чтобы свести к минимуму риск обнаружения, проводятся весьма редко. Когда усиленная группа из состава отряда «Дельты» B3 (разведывательный отряд эскадрона «B») во главе с майором Брэдом Тейлором высадилась таким образом на северо-востоке Кандагара с целью наведения авиационных ударов по целям талибов и/или «Аль-Каиды», отходящих на юго-запад от Кабула, Том Грир, в то время майор «Дельты» и командир отряда A1, назвал это «первым ночным боевым затяжным прыжком с парашютом со времен войны во Вьетнаме». Прыжок, «бросающий вызов смерти», был «одной из самых рискованных миссий» войны, сообщил источник в «Дельте». «Там было все: холод, ночь, неизвестность, сильный ветер и все такое прочее», — добавил он.
Задача группы состояла в том, чтобы выставить наблюдательный пункт на какой-нибудь возвышенности рядом с дорогой. Но все сразу пошло наперекосяк, когда при приземлении получил тяжелое ранение Кристофер Куринец по прозвищу «Си-Кей». Куринец «прыгал в связке» [6], что означает, что в дополнение к его собственному снаряжению с ним во время прыжка был «комплект» припасов для всей группы (обычно вода, боеприпасы и медицинские средства). Поскольку дополнительный вес увеличивает скорость, с которой оператор летит к земле, такой комплект значительно усложняет и без того непростую задачу. По этой причине оператор, прыгающий «в связке», обычно является одним из самых опытных парашютистов во всей группе. [7] Несмотря на травму Куринца, группа продолжила выполнение задачи, поднявшись на место, которое они выбрали для своего наблюдательного пункта, и обнаружила, что своей оценкой полезности этого места, по-видимому, с ними поделился спецназовец из предыдущего поколения. «Они поднялись на склон горы, обустроили свой НП в небольшой пещере, и там нашли банку от советского сухпайка, который когда-то, как мы предполагали, был съеден солдатом советского спецназа [советские войска специальных операций], который сидел в той же самой пещере, на таком же [наблюдательном посту]», — рассказывал источник в отряде «Дельта».
В затяжных прыжках также принимали участие «голубая» группа Команды-6 и полковой разведывательный отряд рейнджеров (при занятии взлетно-посадочной полосы, во время прыжка один из «тюленей» сильно повредил колено), [8] но подразделением, которое совершило в тот период больше всего затяжных прыжков, стала 24-я эскадрилья специальной тактики ВВС, в задачу которой входила проверка каждой посадочной полосы в пустыне с помощью инструмента, называемого пенетрометром, чтобы убедиться, что почва выдержит вес «Боевых когтей». «Ребята из эскадрильи расчищали и готовили каждую полосу, и им нравилась эта задача. Прямо там наступил их звездный час, — рассказывал оператор «Дельты», участник этих операций. — Я бы сказал, что они совершили по меньшей мере десять самостоятельных прыжков».
Все эти прыжки осуществлялись для того, чтобы обеспечить прибытие «Боевых Когтей», несущих мобильные наземные силы или вертолеты «Маленькие птички». Выполнение этих задач следовало примерной оперативной схеме «Дельты», разработанной для отмененного рейда против Бен Ладена в 1998 году: «Когти» приземлялись на дно сухого озера, затем выгружали колесные транспортные средства, операторов и «Маленькие птички» AH-6 и MH-6. Так было и в случае с операцией в «Бастони». Операторы подразделения специальных миссий (почти наверняка из 24-й эскадрильи) разведали посадочную полосу перед высадкой рейнджеров, после чего перед основными силами рейнджеров парашютным способом высадился их полковой разведывательный отряд, который оставался там до тех пор, пока не приземлились, по словам Ракова, десантники роты «B». «Это была первая высадка с помощью затяжных прыжков в боевой обстановке, которую они провели», — сообщил он.
Некоторые парашютно-десантные операции являлись предшественниками моторизованных действий «Дельты». «Они выбирали посадочные площадки, следили за тем, чтобы они были ровными и хорошими, — рассказывал сотрудник ОКСО. — Затем вы приглашали “Когти”, чтобы те доставили на них мобильных ребят». «Мобильные ребята» — это операторы «Дельты», которые работали на полноприводных трехосных автомобилях «Пинцгауэр». Эти прочные, выносливые машины могли перевозить по пересеченной местности полезный груз почти в 3300 фунтов, имели дальность хода около 435 миль, и на их креплениях впереди, в центре и сзади можно было устанавливать различное вооружение. Отряд «Дельта» эксплуатировал «Пинцгауэры» на протяжении многих лет и постоянно работал с производителем над их модернизацией. [9]
Работа на «Пинцгауэрах» «не являлись рейдами, это были проникновения в тыл противника, — рассказывал сотрудник штаба ОКСО. — Неделю они проводили на земле, а затем мы вытаскивали их», с помощью «Боевых когтей» или «Чинуков». Основной задачей операторов было не взрывать объекты, а вести разведку — вести рекогносцировку местности и определять местонахождение сил талибов или «Аль-Каиды».
Но, несмотря на акцент на понимании окружающей среды, все еще оставалось много специальных мероприятий, бóльшая часть разведданных для которых поступала от ЦРУ. «В начале, как я помню, особенно на юге Афганистана, у нас не было больших возможностей для этого», — сказал Хэнк Крамптон из Управления. По его словам, в этой части страны действовало лишь «небольшое число сотрудников ЦРУ». Поэтому Управление обратилось в ОКСО. «Я помню, как мы идентифицировали цели с помощью “Хищников”, с помощью агентурных источников, со спутников, и просто передавали это в Командование и говорили: “Идите и возьмите их”. Так что они не были под нашим контролем, мы просто определяли цели, а они собирали специализированные группы вместе. И это была их ответственность, их управление и их контроль». Однако оперативная группа «Меч» также координировала с ЦРУ использование ударных БЛА «Хищник», принадлежащих Управлению (у военных не было своих беспилотников) для нанесения в конце октября и начале ноября ударов в среднем по одному или двум движущимся транспортным средствам каждую ночь. «Работа [«Хищника»] была невероятной, — сообщил источник, который следил за ударами из ООЦ. — Каждую ночь там были боевики Талибана или [другие враждебные] парни, пытавшиеся выбраться, которых мы выслеживали и уничтожали».